Nathaly.ru – Жизнь как чудо

Мыльницы: хитовая обувь восьмидесятых

18.07.2008 :: Зарисовки

Old Navy стал выпускать мыльницы, тем самым пробудив во мне множество воспоминаний…

Удивительное дело, насколько популярны стали резиновые пляжные босоножки во второй половине восьмидесятых. Это просто чудо, что такое. Все девчонки ходили в этих жутких мыльницах, страдали по ним, стояли в очередях, покупали за деньги, за которые можно было купить пару хороших кожаных туфель, а потом носили их в хвост и в гриву на улице, в школе, как сменку, на босу ногу, на колготки, на носки, на гольфы, и вообще как и с чем только не носили.

У меня были волшебные изящные лодочки-мыльницы приятного перламутрово-розового цвета, которые мама привезла из Югославии, когда меня еще не было на свете. Тогда это были обычные пляжные тапки, которые до середины восьмидесятых провалялись в огромной куче всякого хлама во встроенном шкафу в коридоре. Шкаф a нашем коридоре – это тема, заслуживающая отдельного разговора.

В детстве я всегда пыталась понять, почему в этом шкафу такой бардак, все в одной странно пахнущей куче, найти что-то в которой представлялось предприятием более опасным, нежели путешествие Кука к туземцам. Как только шкаф открывался, из него первым делом выпрыгивали пыльные рукава забытых Богом пальто, следом показывались сами пальто, напоминая зимний и летний костюм дядюшки НикНека. Вместе с пальто сверху и снизу из шкафа начинали ползти духи обуви шестидесятых годов, всегда без пары. Пара всегда выпрыгивала из других шкафов, и никогда невозможно было угадать, из какого шкафа появится правая, а из какого левая, как будто, по ночам, пока все спали, туфли встречались для полуночного танго, а после, забывая место собственного проживания, разбредались по неправильным шкафам.

Также в страшном сером шкафу жил пылесос, которому удавалось увидеть свет гораздо чаще, нежели другим жителям шкафа, поэтому внутри он выглядел словно загнанный в кладовку нашкодивший ребенок, теснясь между пыльными рукавами. Еще в шкафу жили неухоженные лыжи, на которых у меня никогда не получалось ходить быстрее чем пешком. Лыжи всегда стояли вперемежку с метлой и шваброй. Не думаю, что это соседство лыжи радовало, поэтому они не особенно заботились обо мне на лыжне.

Так вот, в этом чудесном шкафу жили-были замечательные нежно-розовые перламутровые мыльницы, не те, которые стали производить на потребу толпе в середине восьмидесятых, чтобы обеспечить резиновой обувью всех страждущих модниц подросткового возраста. Это были совершенно не похожие ни на что мыльницы, мыльницы-королевны, мыльницы-топ-модели, мыльницы-кинозвезды среди мыльниц. И эти мыльницы были мои. Это были самые прекрасные мыльницы из тех, которые я когда-либо на ком-либо видела.

Теперь, конечно, вы захотите услышать какую-нибудь романтическую историю про мыльницы, например, про то, как я поцеловалась первый раз, надев их, или, как я потеряла одну, убегая от какого-нибудь принца пубертатного возраста? К сожалению, ничем таким развлечь я вас не могу. Мыльницы таинственно исчезли из шкафа в одну прекрасную ночь. Мне приятно думать, что они встретились с какими-нибудь белыми кроссовками 42-го размера и теперь счастливо живут где-нибудь в Бутово, выращивают детишек, маленькие детские резиновые кроссовочки… По крайней мере, мне хочется так думать.

Много воды утекло с тех пор. Я не жалею (и не жалела) о том, что перламутровые мыльницы исчезли из моей жизни: на их место с тех пор пришло много разной и прекрасной обуви. Но они всегда останутся в моей памяти, и там их уже ничто не сможет заменить.

Опубликовать в Facebook

Наверх